Черты лица безумного воина, опаленного терзавшим его родину огнём, стали неузнаваемыми.
Стальная маска прикипела к его плоти, и никакие чувства не способна была отразить её холодная поверхность.
Однажды, в пылу безумной схватки, противник разбил маску на две части.
Трещина прошла ото лба к подбородку и была столь глубокой, что обнажила плоть.
Но ни боль, ни хлещущая кровь не могли остановить берсерка в его болезненном безумии.
Берсерк продолжал рычать, пока свежая алая кровь не покрыла всё его лицо поверх уже запёкшейся.